С возрастом все труднее встретить собеседника. По одной лишь причине – все, или почти все, живут-обитают в ином, нежели ты, возрасте. Некому все чаще сказать: «А ты помнишь?!»
Улицы-бульвары может и те же, но они поменяли не только имя, но и обитателей. Сердце нашего города, конечно, Дзержинка. Я давно уже не слышал, чтобы так называли эту улицу. Это не хорошо, не плохо. Другие времена. А какие нравы…
А здесь, случайно, встретил собеседника, который шаг за шагом ходил там же, где и я. Мы были не знакомы, но школу начинали с написания палочек и обучения элементарному счету. Носили т.н. «чернильницы-непроливашки», которые заливали тетради и многое другое. Школьные годы – чудесны. В том числе и песнями. А дальше – учеба в университете и … Запойное, не побоюсь этого слова, чтение. У меня в библиотеке каждая книжка имеет биографию попадания ко мне на полки. Оказалось, у него тоже. Книга в жизни. Книга как жизнь. Книга – жизнь.
Расскажу лишь несколько историй, навеянных его рассказами про тогда. Как-то прихожу к соседке-однокласснице, а у нее перед печкой лежит что-то переплетенное. На вопрос: «Что это и откуда?» Получаю ответ: «Умерла родственница, оставила подшивку старых журналов, которые только место занимают…» Раскрываю, оказалось «Красная нива» 1927 года. Я поменял их на груду ненужных газет.
Друг мой, студенческий, зная мою книжную страсть, как-то вручил ворох печатных листов (в гостях заглянул за книжный шкаф, а там они. Хозяева с радостью их ему вручили. Оказался блоковский журнал «Золотое руно». Переплел и, на радость (?) студентам демонстрирую на лекциях, посвященных творческим исканиям тех лет.
Моё поколение, в чем-то подражало Илье Обломову. Но. Каждое воскресенье, с другом, недавно безвозвратно ушедшим, блестящим журналистом, Владимиром Козлинским (вот кто был собеседник!), с полными портфелями книг, мы отправлялись в разные концы города, на книжный рынок, заранее договорившись, что книги мы не продаём, а обмениваем и покупаем. Ни разу мы не изменили договору.
Взрослые, вроде люди, но, как мы лихо убегали от милицейских облав! Может, без них, сегодняшние воспоминания, лишили бы духа приключенчества, присущего тому времени.
Тогда же, произошла еще одна история, обогатившая мою библиотеку уникальными изданиями. А дело было так. В город пришла подписка на четырехтомник автора «Прощай, оружие». Люди ночевали у дверей магазина подписных изданий. В это время, книги существовали не только для чтения, но и для интерьера. Говоря чиновничьим языком, «сильные мира сего», заполняли пространство своих апартаментов неразрезанными страницами дефицитных томов. Тогда престижно еще было ходить на премьеры в театры. Мама моя, руководила одним из них, и на моё нытье, («а то, чего требует…, должно быть исполнено…») позвонила, и ей пообещали, но при одном условии, что она подпишется и на двухсоттомник библиотеки всемирной литературы.
Когда я это узнал, то скептически заметил: «Кто это сможет все прочитать?!» Через несколько месяцев радовался, получая очередной том – уникальную помощь в подготовке лекций.
Воспоминания о книгах, а точнее о той атмосфере, когда прочитанное было своеобразной клятвой, рождаемой при обсуждении стихов-романов, узнанной от героя Киплинга: «Мы с тобой одной крови». Хождение за книгой, её «доставание», чуть ли не ночь под шелест, вожделенных страниц, казалось бы, остались в прошлом. Сегодня, порой чувствую себя скованно, когда вдруг в компании ссылаюсь на книгу, получаю в ответ вопросительный взгляд окружающих, за которым стоит мысль: «Ну, что за реликт на нашу голову!»
А здесь, общаясь, пребывал я в той самой среде, когда книга – и восторг, и времяпрепровождение, и формирование отношения к окружающему миру.
Неожиданно, я встретил собеседника. Конечно, я знал книжного подвижника, Виктора Кадырова, его книги, написанные хорошим литературным языком, что сегодня – редкость, но открыв «По дороге с облаками» (Раритет, 2022), обрел собеседника, с которым провел несколько дней в разговорах чуть ли не перебивая друг друга. А это, вы помните, «когда здесь…» и т.д.
Не знаю, подвигнет ли моих читателей стать книголюбами, но уверен, что работа Виктора Вагабовича и его жизнь, и данное повествование – не только интереснейшие воспоминания, но и документ, воссоздающий эпоху, когда книга была и шкатулкой интеллекта и «разменной монетой» для слияния мысли и быта.
А вы говорите…
Вот так и живём…
Ваш АС Кацев
